Єшень зоз кнїжку

автор И. Сабадош
108 Опатрене

Заложел ше дробни диждж, як да дума падац по Миколая. Влажна молгочка, дим з коминох пошедал по шорох, лєм подаєдна силуета през мокри змерк понагля дому. Од конца чуц трактор – подорабяц цо остало, скорей як ше зажимує поля и серсани… У такей єшеньскей атмосфери и амбиєнту прешли пияток у Руским Керестуре почала „Костельникова єшень”.

Дзень бул скоро исти кед є пред ровно 30 роками першираз отримана у єдальнї керестурскей школи, окрем же на центру теди пахли пукани ґестинї, а по валалє була векша цмовня. И найважнєйше,  теди нє було обявено тельо нови руски кнїжки як тераз.

Кед же ше добре здогадам, попри Дюру Папгаргая нас, тедишнїх ґимназиялцох уж на першей „Костельниковей єшенї” нащивела и Ирина Гарди Ковачевич. Було озбильней поезиї, читало ше школярски состави и стихи, дискутовало. Шицко по протоколу и под смужку, як ше швечи такей пригоди. Костельник би ше вироятнє цешел же му ше мено и дїло нє розцагали, алє ше з пиєтетом почитую. Бул приємни и интересантни вечар, лєм ше после було чежко розисц дому по мокви.

Дзешка у тот час, можебуц рок тадзи, або тамаль, Славко Роман Рондо з екипу поставял младежску представу по своїм тексту и  режиї, без було якей институцийней потримовки. Бул то Оф-Бродвей на керестурски способ премиєрно виведзени коло шанку у диску, чий найвекши досяг, насампредз, було же розєдол нашого професора Бесерминя, а вироятно и цали  тедишнї културни естаблишмент у валалє.

O трицец роки, Ирина Гарди Ковачевич и Славко Роман Рондо шедза єдно при другому на централней подїї „Костельниковей єшенї”. Обидвоїм „Руске слово” обявело нови кнїжки, обидва у Едициї „Верхи”. Гоч сом их ище нє почитал, бо тираж кус пожнї, напредок твердзим же „Дахто ище ту” Ирини Гарди Ковачевич добра кнїжка. З другого боку, шицки колеґинї хтори до друку пририхтовали Рондов „Валалски Вудуленд”, пречитали го ище у рукопису. Цо з тим сцем повесц? Скорей, можебуц и децениями, ягод да паралелно еґзистовали два руски литературни сцени – условно поведзено традицийна/конвенцийна, и алтернативна/андерґраунд. Ґенерацийно розщипени, єдна за другу нє дзбали. Конзервативнєйша часц сцени ше скаржела же тото цо млади пишу анти-литература, а нїби револуционере же нє вредзи друковац, анї читац  нїкого хто старши од 30 роки… Док и сами нє заґажели до 40-их.

Од теди, ствари ше пременєли, як и перцепция. Вецей нє мож повесц же „Руске слово” як найвекши руски видаватель, „заварте” за нєподобну литературу. Озда нам шицким конєчно вошло до глави же тот епитет лєм видумана конструкция, же литература може буц квалитетна, лєбо нє о чим на концу пресудзи читательна публика, и же будзе обявени кажди автор и дїло цо сполнюю основни язични стандарди и предиспозициї за придаванє рукописох хтори єднаки за шицких. Озда би ше и Костельник, хтори у тинейджерских рокох першу кнїжку обявел на валалским язику, зложел з таким резоном.

ПОВЯЗАНИ ТЕКСТИ