З другого боку творчосци: МОЙО ДЇЛА МИ ДАВАЮ СМИСЕЛ

автор фес
1.7k Опатрене

Кнїжки то його обсесия. Напавал ше зоз кнїжкох и з власного живота. Вельо раз повторел же його дух, сензибилитет и характер вибудовали кнїжки. Прето нє криє радосц пре добре написани свойо виреченя, пасуси, боки… Звонка його творчей роботнї радує ше каждому щесцу своїх найблїзших.

Слики дзецинства и младосци препровадзени у Керестуре Владимир Кирда Болхорвес нє лєм же памета, вони нєшка и часц його литературного дїла. У „Шветлосци” (януар-марец) 2013. року обявени його „Прилог за можлїву антолоґию керестурскей поезиї”, и дознаваме же написал 52 керестурски писнї и поеми.

Кирда гвари же кед раз будзе обявени зборнїк шицких писньох з Керестура и о Керестуре, будзе видно хто ма найвецей таки стиховани витвореня. Керестурцох и керестурски подїї  уноши и до  своїх романох.

А пред вецей як шейдзешат роками, перши слики з Керестура враца на наставнїцу Марчу Рамачову, познєйше Чаканову. Владимир и нєшка памета же ходзел  до штвартей класи кед пред цалу класу пречитани його писани состав, найлєпши медзи парняками. Теди почина його литературна творчосц.

У Керестуре Кирда закончел основну и шеґертску школу, а школованє предлужел у Новим Садзе, Суботици и Беоґрадзе.

ПРЕКЛЯТСТВО АМБИЦИЙНОГО НЄБОРАКА

У юнию 1991. року два днї пред початком войни у Словениї, Владимиров син пошол жиц до Нємецкей, а отамаль до Анґлиї. И нєшка є там. У Войводини жил двацец роки, а у Анґлиї двацец пейц. Праве тих дньох є зоз супругу, Анґлийку, и двоїма дзецми на лєтованю у Шри Ланки.

– Його мац, моя супруга, дакеди дудрала же сом го нагварел най идзе до швета, а вон нам уж вецей раз гварел же є сто раз щешлївши на богатим Заходзе як цо би бул ту, у худобней Сербиї.

Наша дзивка, и єй муж тиж маю двой дзеци. Жию ту, у Новим Садзе. Любим ше прешпацирац, раз до нєй, до жеца и унукох, раз до Бориса и його Ясенки. У литератури частейше жиєм як звонка литератури – надпомина Кирда, рахуюци же його супруга Мадярка, нє розуми по руски, та нє будзе читац анї тоти шорики же за дзеци, за фамилию, нїґда нє мал вельо часу.

– То нє значи же сом о нїх нє дзбал. Каждому нормалному чловекови його найблїзши – супруга, дзеци и унуки – найважнєйши и наймилши – прешвечени Кирда.

Узвичаєни, каждодньови дзень у Кирдових випатра так же супруга од додню рана у кухнї або дньовей хижи,  а Владимир у своєй роботней хижи – творчим куцику. Кед нє пише, чита. Теди лєжи на кавчу, гвари одпочива похребцину. Кед сце одпочинуц и мозоґ, одходзи до шпацирунґу, хтори барз люби.

– Дзекеди моя винчана задурка на дзвери у хижи дзе робим, та ше ми опита: Ми ище у малженстве? Чи ши у малженстве зоз своїм компютером и з юнакинями своїх романох?

Так з дня на дзень. Озбильна литературна творчосц то робия, та кед ше ми дахто опита як жиєм, одвитуєм: Як робияш. Мам кажди дзень два шпацираня по єдну годзину, а остаток препровадзуєм у своєй роботней самици. Добродзечна робия. Преклятство амбицийного нєборака!

21 Rodiči, dzeci i novosadski unuki

НЄ ПИШЕМ НАДАРЕМНО

– Найбаржей тужим за нєдосц вихаснованим часом. Кед ши худоба, мушиш службовац. Я службовал штерацец роки. Од того двацец седем роки як новинар Рускей редакциї Радио-телевизиї Нови Сад, односно Войводини. Нєшка мам добру пензию, и квартель сом достал од Титовей держави, алє сом єй дал штерацец роки живота. Бул бим вельо щешлївши да сом их могол уложиц до свойого дїла. Тераз ше боїм же го нє закончим. Тото ме найбаржей мучи. Уж роками по цали дзень шедзим за компютерским столом. У ствари, з часу на час ше одпочивам. Мушим, бо мам уж седамдзешат штири роки. Ужас!

Вираховал сом же би ми требало, же бим закончел свойо дїло, сто штерацец роки. (А нє верим же преґурам вецей як сто трицец) франтує Болхорвес и нє криє же ше окреме цеши у дїлу котре твори, а о котрим гвари, Руснаци нє знаю скоро нїч.

– Кед у Керестуре була промоция мойого первотнїка „За горами” – котри затераз у рускей литератури єдини керестурски роман – на тей промоциї були (кед нє рахуєме културних дїячох и други особи цо у Доме култури були „по службеней длужносци”) два чи три особи з валалу. Керестурци читаю кнїжки? Нє знам. Алє знам же на промоциї єдиного керестурского романа нє були. Но, то нє таке страшне. Взагалї патраци, литература нєшка марґинализована. Нїхто нє чита кнїжки. Дзеведзешат дзевец посто звичайни людзе свойо ментални потреби задоволюю опрез телевизийного екрана.

Супруга ми ше з часу на час, опита: Прецо пишеш кнїжки, кед знаш же литература марґинализована? А єй на гварим: Пишем прето же мойо дїло – смисел мойого живота. Пишем за тих барз ридких високо квалитетних. Вони ми важнєйши як шицки други.

УПАРТИ ПРИЯТЕЛЄ ПО ЛИТЕРАТУРИ

Владимир Кирда ше вецей раз врацал ґу Толстойови, Томасови Манови и Мирославови Крлежови… Були то и остали Кирдово найоблюбенши писателє. Крлежово „Застави” и нєшка трима як єден з найзначнєйших романох. Познєйше, вельо раз читал поезию Милоша Црнянского и Стевана Раичковича, док од наших писательох, и тераз до рукох бере  поезию Дюри Папгаргая, поезию, романи и науково дїла Юлияна Тамаша.

– Тамаша тримам за найзначнєйшого живого Руснака. Чекам його найновши роман, як и роман Миколи Шанти. Ми троме найинтензивнєйше, найупартейше пробуєме пребиц ляд на рики сербского културно-литературного живота.

 

ПОВЯЗАНИ ТЕКСТИ