З ДРУГОГО БОКУ ТВОРЧОСЦИ: ЖИВОТУ СОМ ПОДЗЕКОВНА – РОБЕЛА СОМ ТОТО ЦО СОМ ЛЮБЕЛА

автор фес
1.7k Опатрене

Дюра Папгаргаї зробел барз добре кед Ирини Гарди Ковачевич гварел – пиш! Бо, з таку богату мрию яку мала, з таку любопитлївосцу и шицким тим добрим цо у себе ношела, писала нєнадрилююцо, єдноставно, а духовито. Алє нє лєм на полю литератури освоєла майсторство у тим цо робела. Добре познате же то робела, и ище вше роби, и у новинарстве.З другого боку творчосци и єй живот здабе на тото цо з пирком цали час виписовала.

Була сом злєкнуте, нєлапшне и розплакане дзецко. Так ше паметам и так ме паметаю. И од лабди сом сцекала, и знаже же сом шестром у бависку завадзала. И нє лєм у бависку. Старша шестра ми велї роки познєйше гуторела: „Мала ши густи кандрасти власи, а я це мушела чесац, знаш як ши ме нервирала!” – почина Ирина Гарди Ковачевич приповедку о дзецинстве, о родичох, шестрох, о селєню и о тим як ше найволєлєла сама бавиц. Гнєтка ю находзели за приклєтовима дзверми, або у шивацей машини, дзе часто после бависка заспала нєзнаюци же у обисцу алармантни стан: шицки закукую до каждого куцика и глєдаю биловласе кандрасте дзивче.

Була любопитлїва. Накадзи мала нагоду, през кажди „дуґов” на прощу закуковала до люцких обисцох. Барз любела хижи з нїзкима облаками. Вец шицко могла ошацовац.

Гардийово були без жеми, та ше по Другей шветовей войни вєдно з другима Керестурцами нашли на драги до Нового Орахова.

– Мойому оцови ше там нє спачело. Нє могол витримац же є дзешка у хлїве з жену и троїма дзецми, та зме ше врацели. Оцец пошвидко достал службу у комуналней фирми у Червинки, и я ше з моїма шестрами, старшу Ярославу (Славицу) и младшу Штефанию (Златицу) вчас стретла з иншаку културу – памета Ирина слички зоз живота кед мала лєм штири роки.

ПОЧИТУЄМ СВОЮ НАЇВНОСЦ

22 Hardi kovacevic1– Славица найстарша, була мацерова, Златица наймладша, под скору би ше уцагла (як и мой унук) – оцова, а кед ше родичом опитали, а чия Иринка? – ”Га, вона сама своя”. А мнє так одвитовало. Свою самостойносц нательо почитуєм же, дахто би повед же то грих. Допатрам свою наївносц – наївне патренє на швет.

Я нє можем задумац же швет нє добри и о тим бим могла нашироко бешедовац – гвари Ковачевичова.

КУЛТУРОЛОҐИЙНИ ШОК

– Добре знам же ме сушеда у Червинки понукла з рейтешом зоз сиром, (а я таки найволєла), та кед сом до ньго закушела, а вон слани! Я себе вериц нє могла. Так исто ми було чудно же накадзи зме ше приселєли мац себе сама ушила шмату по горе, зруцала ше бо ше у Червинки широки сукнї нє ношело. Патрела сом на ню, и паметам же ми випатрала як люцка. А и пачела ше ми….

И нам тром ушила єднаки шмати. Можеш думац яке то було вельке кед зме ишли аж до сликера сликовац ше у тей истей Червинки – гвари Ирина.

У новим штредку Гардийово остали три роки, а вец ше ознова врацели до Керестур

Дзивчецу у першей класи то бул ознова шок, ша праве добре по сербски научела. Но, живот зоз собу принєсол и велї предносци превжати з другей култури.

– У Червинки було струї, та мац наглас читала Джонса, Дикенса.., та и я здобула звикнуце читац. А кед зме ше врацели, Ганча Рацова у Керестуре робела як библиотекарка, та вше мацери под ручнїчок дала даяку кнїжку. Сушеди мацер огваряли же нїґда нє ма кеди при нїх шедзиц, а вона ше скривала и читала Пушкина, Турґенєва и Чехова за хторого знам же ше мацери окреме пачел – добре памета Ирина хтора вец брала кнїжки од мацери и читала.

И СТРАЦЕЛА СОМ, И ДОСТАЛА

После основней школи єден рок ходзела до Ґимназиї, алє ше школа реновирала, та Гардийова предлужела школованє у Економскей. До ґод могла, до школи ходзела на бициґли хтору перше мушела заробиц на наднїци. Так було.

– Хто зна прецо то було добре. Я нє бавела одбойку, нїч, и добре же сом ше физично на таки способ рушала. А кед слово о науки, мойо родичи знали же нє будземе мац достойни живот кед ше сами о себе нє остараме. Ми ше секираме нєшка пре дзеци, пре тото, або гевто, а я зоз шестру нє раз спомнєм яке мацеринство було нашей мацери кед пришла з поля, а ми три як жабчата чекаме. Треба нас накармиц. Кельо то труду требало у такей ситуациї защициц нас? Док ше вона о тим старала, оцец бул розположени приповедац нам приповедки, положиц на ґринґи… Барз нас любел. Мац му сто раз гуторела най себе купи шорову кошулю, а вон вше одповед – куп дзивчатом. И наисце нас приберала.

Кед сом одросла, було и же сом ше и гнївала на оца. Вше гуторел же лєм розруцуєме пенєж. А я знам, як же вон и могол розумиц нови часи? Аж кед сом ше одала, видзела сом и други файти тих одношеньох. Вельо ту було збиваня, бо нє було так як я у моїм обисцу научела. А на другим боку, нє знам хтори би Руснак повед: „Гайде, идземе по твоїх родичох и одвежеме их там и там”. Я можебуц дацо страцела, алє я ту и достала – прешвечена Ирина хтора ше за Божидара Ковачевича одала на Крачун 1971. року.22 Kovacevic vincanje

Уж робела у „Руским слове”, а ище вше ходзела покладац испити до Суботици. Дюра Папгаргаї єй раз гварел: „Дзе пойдзеш, ша най иду покладац тоти цо ше розумя до економиї, а ти ше пошвец поезиї”. И мал право. Ирина доконца нє дипломовала на економиї, алє Югославянску литературу на Филозофским факултету. Була одвичательна, поробела цо мала и пошла. Так було и кед покладала закончуюци испит. Погуторела цо мала и ишла далєй. Дома ю чекало тримешачне дзивче хторе надойчела и пошла на роботу. Явели єй же дипломовала.

 Була новинарка, и главна и одвичательна редакторка, и редактор култури у „Дневнику”… Писала, и ґлумела, и ознова писала и ище вше тото роби. Прето, гвари, же є животу подзековна, бо робела тото цо любела.

– При людзох на роботи сом почитовала одвичательносц у роботи. Баржей сом ценєла кед ми новинар принєсол окончену роботу. На нєщесце, тоти цо мали таланту, часто нє мали одвичательносц. Но, нє можем ше поносовац, бо сом им шицким подзековна. Робела сом з добрима людзми, и тото цо я нєшка, то и вони. Путовало ше, одходзело на терени, дружело, дискутовало… Мой чловек бул дипломовани статистичар, а вец финансийни полицай и вше ми завидзел на роботи. Вше ше му видзело же тото цо я робим интересантнєйше.

А я задовольна, гоч сом цалого живота якошик на два конци застругана. Школовала сом ше, алє сом мушела себе и зарабяц, фамелию сом мала и мушела сом робиц. Кед фамелия одросла, мойо родичи пошли до Нємецкей дзе були при моїх шестрох седем роки. Кед ше врацели, нєодлуга охорели, а я єдина була ту.

А тераз унучата и ми двойо з Божом, заш на два конци.

ЦО ДО ДЗЕЦИНСКЕЙ ДУШИ ПОШЕЄШ – ВИКВИТНЄ

– Геленка Канюхова гварела вельку правду же ше найбаржей виплаци до дзецох инвестовац. И я ше з ню складам и тримам же цо ґод ши пошал до їх души, воно раз виквитнє… До дзецох треба укладац кельо лєм мож, алє их и пущиц най иду по своєй драги – предлужує Ирина о своїх найблїзших.

– Мойо дзивки ме дакеди рознїжа кед препознам же сом им нїґда нє гуторела о тим або гевтим, алє сом ше озда так справовала, та ше и вони нєшка так справую. Обидва мали нагоди буц у иножемстве, алє ровно єднак ґравитирую коло мнє. Вше сцели цо скорей висц з обисца, а нєшка ше мойо сушеди чудую же обидва приходза нєнаявено. Зайду, приду ше наєсц, або побешедовац, лєгню одпочинуц, змию ше док чекаю же бим напражела бухти… Заходза и їх дзеци, и мойо жецове и нашо обисце чувствую як їх дом. Барз любим же сом то посцигла, а руски язик, руску културу тримам як свой дом.

Тото цо ми шмишне то же ше вше баржей вони о мнє стараю. И волаю ме вшадзи, до Сеґедину, Заґребу, до Чарней Гори… Щесце же можу и же любя мою увагу…

А кед нє з нїма, вец одпутуєме вєдно з Божом. Гоч дзе, и гоч кеди. Любиме обидвойо путовац. У ташки вше найнужнєйше, и даяка кнїжка, приповедки хторим ше тераз врацам. Мам у себе тоту исконску потребу препознац себе, свойо чувства и чувства других особох. На концу концох – шицки ми под скору кирваву єднаки.

22-23 IMG_6283

ПОВЯЗАНИ ТЕКСТИ